Екатерина Архипова. Статьи. Ольга и Татьяна Арнтгольц: «Одну отпустило, другую перекорежило»

Распространено мнение, что близнецы – либо клоны друг друга, либо радикальные противоположности. Истина, как всегда, лежит где-то посередине. Пример тому – сестры Татьяна и Ольга Арнтгольц. Обе - успешные актрисы, спортсменки, комсомолки и просто красавицы. При этом у каждой – свой список творческих работ, свой характер, свое мировоззрение. В этом вы легко сможете убедиться, прочитав это интервью.

- Татьяна, расскажите, как вы попали на “Ледниковый период-3»?

Т.: - Прошлым летом мне позвонил мой агент и сказал, что Илья Авербух делает мне предложение поучаствовать в «Ледниковом периоде». Я о проекте уже слышала от своих коллег, которые побывали на шоу. Я не очень долго думала, буквально пару дней. Наверное, я сразу была согласна, но зачем-то взяла паузу, посоветовалась с родными и близкими. После чего быстро сказала «да» и приступила к тренировкам.

- Ольга, а вы не хотели вы попробовать себя в проекте такого рода?

О.: - Меня тоже приглашали на «Ледниковый период». Я даже начала кататься, причем, как раз со Стависким Максимом, Таниным партнером. Но, к сожалению, так произошло, что мне не удалось совместить составленные ранее графики съемок с фигурным катанием. Так что я вынуждена была отказаться. Хотя это было тяжело, потому что это не проект, это феерия, которая захватывает полностью.
А то, что в итоге моя сестра стала кататься именно с Максимом, мне кажется, это просто подарок ей, потому что он замечательный. И партнер, и танцор, и тренер, и педагог замечательный, и человек. Я считаю, что Тане очень повезло.

Тимур Родригес, Татьяна Арнтгольц, Илья Авербух, Максим Маринин

Пресс-конференция, посвященная церемонии вручения премии в мире фигурного катания «Хрустальный лед 2008» и проекту «Ледниковый период». 25 сентября 2008

А вообще, я, наверное, не пошла бы во все шоу, куда меня зовут – много зовут. Я бы пошла только в избранные. Вот коньки я попробовала, и у меня был абсолютно щенячий восторг, когда я каталась.

- Вы замечаете какую-нибудь разницу между спортивной средой и артистической?

Т.: - Наша профессия – это нагрузки психологического типа, а у спортсменов все-таки физические нагрузки больше. Это мы все, конечно, тут же ощутили, потому что сразу начались проблемы с коленями, с ногами, со спинами. Мы не вылезали из кабинета доктора. Есть нагрузка в фитнес-зале, в тренажерном, но все равно она абсолютно не имеет ничего общего с этой, потому что эта нагрузка серьезная, сильная и к ней нужно быть готовой. Конечно, никто, по-моему, из состава участников к этому готовым не оказался.

О.: И нагрузки, и травмы на самом деле серьезные. Я по сестре ощущаю, и сама, когда попробовала, поняла, что там нужно только вкалывать.

- Вы занимаетесь спортом?

О.: - У нас с сестрой детство было спортивное. Все началось с художественной гимнастики, потом было плавание, теннис, пятиборье. Сейчас не хватает на это времени. А может быть, лень. Наверное, лень. Пока хватает беготни, чтобы быть в форме. Хотя заниматься, конечно, нужно, и чем больше, тем лучше - тем более для женщин, девушек.

- Существует мнение, что актеры – люди расплывчатые во времени, неорганизованные. Вы согласны с этим?

Т.: - Да. Наверное, это из-за профессии. У нас есть поговорка «на съемку опоздать невозможно» - потому что это процесс длительный. Чаепития, расстановка камер, кадров, репетиции, костюмы – все это очень растянуто во времени. И все это влияет на нашу дисциплину, потому что мы не боимся опоздать. А в спорте, в том числе на «Ледниковом периоде», у ребят все очень четко. Если они говорят: «В пять тренируемся», то в пять мы не заходим в раздевалку, начинаем переодеваться и пить чай - в пять мы уже стоим на льду. Были даже конфликты между ребятами-спортсменами и актерами, которые никак не могли понять, что надо себя приучать к спортивной дисциплине. Действительно, спортсмены очень дисциплинированные ребята, и это им огромный плюс. И огромный минус нам, актерам, которые никак не могут собрать себя, четко настроиться на то, что нужно быть на тренировке в определенное время и не чесать языками, а больше работать, работать, работать, потому что иначе смысла нет этим заниматься.

О.: - А я в этом отношении не такая, как моя сестра. Я, наверное, своей немецкой кровью впитала немецкую точность, пунктуальность. Терпеть не могу опаздывать, сама этого не делаю и требую того же от других. Если мы договорились на какое-то время, а я сижу, жду полчаса, час – я это категорически не принимаю. Меня это начинает выводить из себя. Конечно, есть ситуации, когда я допускаю, что человек может опоздать - как, например, сегодня, когда я не знала, когда я освобожусь. Но когда я договариваюсь с кем-то заранее, я от себя требую точности и пунктуальности, и от того, с кем договорилась.

- Многие звезды сегодня занимаются благотворительностью. А вы участвуете в каких-нибудь социальных акциях?

О.: - У меня были такие истории - меня приглашали поучаствовать, и я это делала. Мне кажется, от этого отказываться – грех. Особенно если это касается детей, их здоровья. Дай Бог, чтоб эти акции были не кому-то в карман, а работали, шли в помощь. Мысль о том, что это все ради чьих-то денег и славы больше всего пугает, конечно.

Т.: - Я стараюсь по мере возможностей принимать участие в каких-то благотворительных акциях, встречах с детьми. Но у меня, к сожалению, не очень часто получается это делать. Я не могу этим похвастаться и хотела бы пожелать себе больше времени для этого и побольше возможностей. Вот в этом году во время гастрольного тура «Ледникового периода» Coca-Cola провела социальную программу, чтобы оказать поддержку детям, занимающимся фигурным катанием. Если бы меня пригласили поучаствовать в чем-то подобном, как человека, который может рассказать, насколько это здорово, я бы с удовольствием.

- Вы выросли в Калининграде. Скучаете по морю?

О.: - Да. Я человек, наверное, водный, морской. Очень люблю воду. Мне первое время было в Москве непривычно, потому что здесь нет воды и летом некуда выехать. Я никогда не считала речку или водоем водой. Мне это казалось лужей какой-то. Сейчас-то я уже привыкла, хотя до сих пор в реках не купаюсь. Мне туда зайти страшно, потому что для меня это грязная, мертвая вода, никогда не меняющаяся, не обновляющаяся. А море – это все-таки что-то живое. Поэтому для меня отдых – только море, а не пруд и не озеро.

Т.: - Я по морю скучаю. Мне кажется, каждый человек скучает, даже если он не с Прибалтики. Хотя, возможно, из-за того, что я на море выросла, я как-то особенно по нему скучаю. Я уже полгода не отдыхала и чувствую, что очень плохо без моря, без песка, без солнца. Очень плохо себя чувствую.

- А куда вы планируете съездить отдыхать, когда график позволит?

О.: - Пока график не позволяет никак, хотя недавно мне выпало пять дней свободных, я уехала из города. На новогодних каникулах, надеюсь, получится в какую-нибудь страну улететь. Теплую.

Т.:- Для начала я съезжу к родителям, потому что я маму не видела, не знаю сколько. Папа-то приезжал, а она – нет.

- Случались ли с вами какие-нибудь забавные случаи во время путешествий?

Т.: - Я помню, как мы возвращались с Ольгой с фотосессии из Флоренции. Была пересадка во Франции, в Париже, и там огромный аэропорт, а ни я, ни Ольга не соображаем в пространстве вообще. А у нас еще самолет опоздал, и осталось буквально сорок минут, чтобы перебежать по этому огромному Шарль де Голлю. Я помню, что это было похоже на компьютерную игру - потому что там очень много входов и выходов, и везде стоят служащие-негры, с которыми нужно по-английски как-то общаться. Оля вообще ничего не могла спросить, потому что была в шоке, а я как раз что-то спрашивала, потому что на земле себя чувствую комфортно в отличие от неба. А Оля, кстати, наоборот, - она не боится летать.

О.: - Мы были практически в первый раз за границей, ничего не знали, язык был так-сяк. У меня вообще совершенно атрофировался мозг касаемо языка.

Т. - Так вот мы перебирались из одного терминала в другой, боялись опоздать, потому что не знали, что будем делать, если это случится. Но, не считая этих мыслей, мне было комфортнее искать выход в аэропорту, чем лететь. А Ольге наоборот, и я помню, когда мы уже добрались, наконец, до этого самолета, чтобы лететь в Москву, я тут же позеленела в салоне, а Ольга расцвела от счастья, что мы не опоздали, что мы сидим в самолете и сейчас будем взлетать. В итоге я мучалась все три часа, что мы летели, а она все повторяла: «Какое счастье, что мы летим».

О. – Да, я не боюсь самолетов, а Таня жутко боится. Поэтому в самолете ее опять переклинило, а я стала чувствовать себя нормально. Но это какой-то некурьезный случай. Запомнился именно состоянием – одну отпустило, другую перекорежило.

- То есть вы по характеру с сестрой совсем разные?

О.: - Да, конечно.

Т.:- Ну, конечно, мы непохожи с ней. Она человек более спокойный, уравновешенный, у нее чаще холодная голова, чем у меня. Я человек более вспыльчивый, более проявляющий характер.

- А что касается увлечений?

О.: - А вот здесь у нас нет какого-то кардинального в этом смысле различия. Все одинаковое – подход к работе, вкусы в еде, в одежде. Характеры, да, разные, а вкусы – нет.

Т.:- Это точно. Всегда были одинаковые увлечения. Я не могу сказать, что мы в детстве отличались какими-то вкусами. Я и сейчас такое не могу сказать. Одна профессия, одни увлечения, один вкус в еде, достаточно близкий стиль одежды. Мы одинаково любим отдыхать, а не то чтобы Ольга любит прыгать с парашютом, а я – лежать на пляже. Одинаково любим расслабляться.

- Значит, вы с сестрой дружно росли?

О.: - Мы росли буйно примерно до двенадцати лет. Мы ругались, мы дрались, мы ссорились – а потом, в двенадцать лет, нас объединил общий интерес к спорту. Мы очень подружились, и уже после этого не было ни ссор, ни драк никаких. С тех пор мы с ней дружим-предружим.

- А вам никогда не случалось подменять друг друга – например, на экзаменах в студенческие годы?

Т.: - Это удивительно, мне задавали этот вопрос уже миллиард раз, везде об этом написано, везде сказано! Никогда мы не подменяли друг друга, и никогда не было желания подменять, мы всегда считали себя непохожими. И потом подменять есть смысл, когда кто-то учится лучше, а мы всегда учились одинаково в школе, поэтому ходить на экзамены друг за друга тоже резона не было. И, в принципе, мы всегда старались учиться – Ольга учится, я учусь – то же самое в институте. А иначе глупо было постигать науку. Мы всегда сами старались учиться и на что сдавали, на то сдавали. Провал или успех – все равно это были конкретно мои и конкретно Ольги оценки.

- Я читала, что в новом сериале с вашим участием, «Лапушках», ваши героини по сюжету будут мстить редактору какого-то журнала за нелегальную публикацию. А в реальной жизни у вас бывали неприятные ситуации со СМИ?

Т.: - В сентябре в новостях написали, что я попала в аварию во время гастролей. Но это была неправда. Попали ребята нашего спектакля. Я не принимала в нем участия, и Оля не принимала в нем участия, они просто написали все фамилии, которые были на афише. И я была потрясена тем, что журналисты не выяснили обстоятельства, не проверили факты - кто при этом действительно присутствовал. В результате, переполошили наши семьи, родных, друзей. Я в то время ждала выхода на лед в «Ледниковом периоде», и не могла понять, почему звонят мама, папа, какие-то знакомые, и все в одно время. Уже позже поняла о том, что случилось.

О.: - Да, неприятные ситуации, к сожалению, бывали. Это было по неопытности. Когда только-только мы с сестрой начали сниматься, мы еще не знали, какими коварными могут быть средства массовой информации, и из-за этого пострадали. Мы были такими наивными. В проброс сказали кое-что про близкого человека. К сожалению, это было связано со здоровьем, ситуация была достаточно тяжелой, мы переживали, а люди уцепились за это, хотя мы говорили совсем о другом и собирались совсем по другому поводу. Потом, как оказалось, это было вынесено в газете на первую полосу.

Когда мы об этом узнали, мы просили, чтобы сняли публикацию, придумали другой заголовок и так далее, но нам было отказано. Вот такая была история неприятная. После этого мы забыли про этих людей, хотя они пытались пробиваться и в целом вели себя бессовестно. Хотя такие люди и называют себя журналистами, они ведут себя неподобающе профессии. Разбираться, я считаю, без толку, это будет себе и своим нервам дороже, поэтому мы научились больше не попадаться.

- Вообще пресса часто про вас нелепые слухи распускает или вас проносит большую часть времени?

Т.: - Я не могу сказать, что очень часто, но не могу сказать, что и не пишут. А в связи с тем, что «Ледниковый период» в принципе один из самых публичных, обсуждаемых сейчас проектов, то сейчас самое большое количество сплетен и фактов сейчас обсуждается, перемывается.

- Вам как-то особенно запомнились какие-нибудь газетные утки?

Т.: - Я не помню, чтобы конкретно в газете, но какое-то время на Мосфильме ходил слух, что я не снимаюсь, потому что беременна и рожаю. Позвонил мне мой близкий друг, с которым мы вместе росли, и аккуратно так спрашивает: «Как твои дела?» Я говорю: «В чем дело, что случилось?» Он говорит: «Я слышу, ты не снимаешься, вроде родила или беременна».

- На что вы тратите свободное время, когда оно появляется?

Т.: - Если это один день, то я могу целый день лежать в кровати, спать. Спать или делать какие-то дела. В крайнем случае приедут гости ко мне домой, мы как-то пообщаемся. Если есть чуть больше времени, то стараюсь уехать куда-нибудь, желательно за город.

О.: - Свободное время? Я люблю поспать. Хорошенько отдохнуть, выспаться. Люблю в кино ходить, в театр, смотреть на своих коллег. Люблю дома провести день, приготовить что-нибудь. С друзьями встретиться, однокурсниками, с которыми мало вижусь, потому что времени нет. Поэтому в такие промежутки можно встретиться.

- А в театр и кино вы одна ходите?

О.: - Нет! Одна я вообще никуда не хожу, я не люблю одна ходить. Так как всю жизнь мы росли с Таней вместе, мы настолько привыкли быть вдвоем, что я одна совершенно не могу, для меня это в тягость. Мне катастрофически тяжело, мне нужно быть с кем-то.

- Вы довольно часто снимаетесь в многосерийных фильмах. А смотреть сериалы вы любите?

Т.: - У меня так мало времени, что я даже не пойму, люблю ли я смотреть их или нет. Когда мне говорят, что роскошный вышел сериал, и я успеваю его посмотреть, я с удовольствием смотрю. Еще если слышу, что у людей, с которыми я вместе работала, случилась премьера на таком-то телеканале, я с удовольствием посмотрю, а потом позвоню им и скажу, как все хорошо, или скажу, что что-то не поняла, попрошу объяснить. Я считаю, что очень полезно смотреть, что делают коллеги, и очень интересно. Сейчас я хочу посмотреть «Тяжелый песок», там снимался мой очень близкий друг, но, к сожалению, пока мне некогда. И последнее, что я смотрела – это какие-то куски. У меня три месяца вообще не было телевизора, не было времени купить новый, и я даже не знала, что происходит. Было некомфортно.

О.: - У меня особенно не получается смотреть сериалы. Я могу что-то посмотреть, когда знаю, что в этом сериале снимается много знакомых и друзей. Тут какая интересная вещь: можешь включить, посмотреть минуту, понять, что это смотреть невозможно, и переключить. А можешь включить, и заденет чья-то работа, лицо какое-то новое: «О, что это за артист? Что это за актриса? Интересно…» И уже не важно, хорошо это или плохо в целом – ты следишь за артистом, и это интересно наблюдать. «А кто это? А что это?» А так сериалы не смотрю. Сейчас слишком мало того, что можно действительно посмотреть и на чем можно остановиться чуть больше минуты, к сожалению.

- А вы поддерживаете связь с поклонниками, с фан-клубами?

Т.: - Нет времени. Редко случается, что я захожу в Интернет и что-то смотрю. Я знаю, что многие начинают обижаться. В таком случае не знаешь, стоит ли вообще входить в контакт, потому что поклонники, к сожалению, как бы ни говорили, что не будут надоедать, что они «просто», «просто», «просто» - «просто» никогда не заканчивается. А заканчивается всегда обидами, расстройствами и утверждением, что они, звезды, все такие, они не помнят нас и им все равно. Конечно, нам не все равно! Но у нас нет такого количества времени, чтобы целыми днями сидеть и отвечать поклонникам, доказывать, что они нам нужны. Мы, к сожалению, очень заняты. У меня была попытка зарегистрироваться в «Одноклассниках», но она была крайне короткой, потому что меня тут же начали доставать журналисты, поклонники. Такой беспредел начался, что я очень быстро «самоудалилась» оттуда. Вот так происходит с публичными людьми, им сложно находиться в таких публичных вещах, как «Одноклассники» и «В Контакте». Потому что начинают вытаскиваться откуда-то адреса, телефоны, информация какая-то вытягивается - поэтому я предпочла быстро со всем этим закончить.

О.: - Я тоже, к сожалению - а может, и к счастью - с фан-клубами не общаюсь. Потому что все сейчас сидят в Интернете и это все в основном на форумах происходит, а я человек не Интернета совершенно. Я там бываю крайне редко, и зачастую это связано с почтой, на которую приходят сценарии, что-то по работе. Не так давно мне сказали: «Оль, да давай сделаем тебе страничку В Контакте! Ну давай!» Я сказала: «Что я с ней буду делать? Она будет у меня пустовать». Человек меня заставил, сказал: «Ну, сделай! Ты будешь общаться. Ты не виделась с одноклассниками, однокурсниками, можно будет переписываться, узнать, кто там как поживает». И я сделала эту страничку, это еще одно место, куда я захожу. У меня там категорически только друзья мои, все остальное скрыто, чтобы журналисты не доставали. Хотя те, кому нужно, думаю, все равно проникнут.

- Если не брать в расчет социальные сети, у вас с компьютером и Интернетом какие отношения?

Т.:- Очень скромные. Я могу зайти на ящик, посмотреть сценарий, фотографию или интервью, найти что-то нужное в поисковике. Вот, наверное, и все.

О.: - Я тоже не компьютерный человек. Хотя Интернет – это, конечно, достижение прогресса. В нем есть все абсолютно – и книги, и музыка, в том числе та, которую я люблю с детства. У меня в детстве осталось много того, что я сейчас не могу найти, касаемо музыки особенно. Знаете, в детстве у нас было много всяких пластинок, с замечательными музыкальными сказками, с прекрасными нашими детскими мюзиклами, озвученными советскими артистами, с музыкой Гладкова, Шаинского. Сейчас этого нет. Я искала и не могла найти. А сейчас в Интернете это можно найти. Вдруг появился доступ, и от этого такой кайф! Слушаешь, и вот оно детство, детство где-то там.

- Вам дарили когда-нибудь необычные подарки?

Т.: - Да нет, только обычные. Но все равно всегда приятно.

О.: - Нам с сестрой нарисовали картину, где мы вдвоем, и там были выписаны все наши фильмы. Мы были…не помню, в каком городе мы были, может, в Мурманске, и девочка вынесла мне картину, выложенную на огромном зеркале гранитной крошкой, которая потом была разрисована красками. Прямо на сцену. Очень красиво. Вообще, когда человек делает что-то своими руками, всегда это очень трогательно и ценно.

- Сложно совмещать карьеру и личную жизнь?

Т.: - Сложно, да. Все время находишься в состоянии бега, или полета, или проезда. Очень часто я даже не знаю, какое число и какой день недели, и когда звонят, я сразу прошу напоминать мне дату, потому что я забуду и ничего не вспомню. Мне звонят, говорят: «Мы хотели бы назначить…», и я понимаю, что не могу сообразить, насколько реально или нереально назначить. Бывает, что-то интересное предлагают, а я совершенно не располагаю расписанием. Бывает, что накануне звонят и говорят: «Таня, вы помните, завтра в четыре?», а я понимаю, что не помню, что там завтра в четыре. У меня было так буквально позавчера – у меня на сегодня была назначена съемка, а я о ней забыла, и у меня уже совершенно другие планы, и пришлось срочно нужно все сдвигать, отодвигать. Совершенно все спутано – время, пространство, занятость, происходящее, плотность, границы.

- Наверное, такой стандартный вопрос: что вы думаете о любви?

Т.: - Любовь – это движущая сила всего. Без нее никак нельзя.

О.: - Я считаю, что ради любви стоит жить. Любовь – это главное в жизни, любовь – это смысл, она дает толчок, она дает возможность и желание делать, творить, лететь, бежать работать. Любовь – это дети, это семья, это счастье. Я считаю, что любовь посылается свыше. Это что-то такое хрупкое и дорогое-предорогое, которое дается не каждому и дается не в полной мере, а кому-то дается не так. Кто-то что-то иное принимает за любовь. Если нет любви…Если бы мне сказали: «Оль, вот в твоей жизни любви не будет; вот ты такой человек, тебе это не пошлется», мне бы не захотелось жить, наверное. Мне кажется, это было бы бессмысленно. И не нужно работы, и не нужно дома, и не нужно всего-всего-всего, если нет самого главного - любви. Особенно для женщины.

- Вопросы все вышли. Вы не хотели бы добавить что-нибудь напоследок? Пожелать кому-нибудь что-нибудь?

О.: - Коль уж мы так закончили, на любви, я хотела бы пожелать, наверное, любви. Если любовь есть, то ее нужно беречь, потому что это очень хрупкое чувство, а мы порой его начинаем путать с мелочью. Нам кажется вдруг, что вот оно, вот оно - а это такой мыльный пузырь. И он лопается, и мы можем потерять то большое, что у нас уже есть, из-за чего-то мелкого, что нас сбило. Мы путаем любовь с чем-то таким бессмысленным, ложным. Просто так много об этом хочется сказать, когда сам чувствуешь, как это ценно, как это дорого и как это не хочется с чем-то перепутать. Как не хочется сбиться, спотыкнуться, обознаться. Но вообще необъятное не объять, и по этому поводу должно быть отдельное интервью.

Т.: - Я бы просто пожелала здоровья всем участникам «Ледникового периода»: и профессионалам, и непрофессионалам. Потому что все это очень сложно, и мы ни от чего не застрахованы. Еще я бы хотела пожелать терпения нашим партнерам-профессионалам, потому что с нами его очень много требуется!